Эльфийская Звезда
Tocotin - Música de Sor Juana Ines de la Cruz
Я очень люблю стихи этой удивительной, необыкновенной женщины, я очарована историей ее жизни. Можно ли не любить ее произведение?
читать дальшеСОНЕТ,
в котором говорится о том, что следует отличать
забвение от пренебрежения
Зачем ты лжешь, что мною ты забыт?
Когда бы вправду я тебя забыла,
то в памяти моей бы место было,
где ты, пусть позабытый мной, укрыт.
Но я - и память это подтвердит -
к тебе ни разу мысль не обратила,
мне даже и на ум не приходило,
что стану я источником обид.
Твое понятно было б обвиненье,
когда б ты был любим иль хоть питал
надежду на мое благоволенье.
Но сей победы ты не одержал.
Пойми: тебя не помнить - не забвенье,
скорей уж это памяти провал.
СОНЕТ,
в котором любовь ищет защиты от любовных мук
Ни разлюбить не в силах, ни простить,
не в силах ни уйти я, ни остаться;
есть множество причин, чтоб нам расстаться,
одна причина есть, чтоб вместе быть.
Ты боль мою не хочешь облегчить, -
и сердцу прикажу я разорваться:
наполовину ненависти сдаться,
наполовину продолжать любить.
Больной любви в тебе лишь исцеленье:
так не давай же воли злым укорам,
и так уж сердце рвется пополам...
Поверь, твои упреки, подозренья
любви послужат смертным приговором,
и ненависти сердце я отдам.
СОНЕТ,
в котором содержатся рассуждения
о прихотях любви
Его люблю я, но не любит он,
безмерна скорбь моя, мне жизнь постыла;
а тот, кого презреньем я дарила,
увы, в меня без памяти влюблен.
Сносить любимого надменный тон,
быть может, сил бы у меня хватило,
но день и ночь в моих ушах уныло
звучит немилого докучный стон.
Его влюбленность я ценю так мало:
ведь я другого о любви молю,
но для него любимой я не стала...
Двух безответных чувств я муки длю:
я от любви немилого устала,
от нелюбви любимого скорблю.
СОНЕТ,
продолжающий рассуждения о прихотях любви
Меня не любит тот, кого люблю,
я не люблю того, кем я любима;
к слезам немилого неумолима,
сама перед любимым слезы лью.
Хулящему меня любовь сулю,
хулю того, кем я боготворима,
смеясь над нелюбимым нестерпимо,
насмешки от любимого терплю.
Любя и не любя, я оскорбляю
всегда невольно одного из двух;
сама, любя и не любя, страдаю.
Пытают оба мой смятенный дух:
один - меня мольбами оглушая,
другой - к моим мольбам оставшись глух
РЕДОНДИЛЬИ
против несправедливости мужчин в их суждениях
о женщинах
О, как вы к женщинам жестоки
за их приверженность к грехам!..
Но неужель не ясно вам,
откуда женские пороки?
Из женщин - символ суеты
не ваше ль делает искусство?
Но, разбудив в них злые чувства,
вы требуете доброты.
В ход средство пустите любое,
и ваше рвенье победит, -
но тут вы сделаете вид,
что крепость вам сдалась без боя.
Вы собственных страстей своих
пугаетесь, как свиста плети...
Вы сказки любите, как дети,
как дети, вы боитесь их.
Нужна вам в женщине любимой
(таков уж ваш мужской девиз)
смесь восхитительной Таис
с Лукрецией непогрешимой.
Ваш нрав для вас - источник мук:
как вам бывает неприятен
на зеркале вид грязных пятен
от ваших же нечистых рук!
И страсти и пренебреженья
равно вы признаете власть:
презренье вам внушает страсть,
а страсть внушает вам презренье.
Честь женщины вам не важна;
вы мерите мужскою меркой:
строга - зовете лицемеркой
и ветреной - когда нежна.
И судите напропалую
нас всех за всякую вину:
за бессердечие - одну,
за легкомыслие - другую.
Но где же та, что вас пленит,
затеяв с вами бой по праву,
коль вам суровость не по нраву,
а легкомыслие претит?
Меж вашей пылкостью и скукой
лишь та уверенно пройдет,
в ком нет любви, но есть расчет
в союзе с Евиной наукой.
А тем, кто любит вас, увы,
любовь всегда ломает крылья...
Над их душой свершив насилье,
от них прощенья ждете вы.
Но кто достойней осужденья
в бесплодно-горестной борьбе:
та, что доверилась мольбе,
иль тот, кто расточал моленья?
И кто познает горший стыд
(пусть даже оба виноваты):
та, что грешит и ждет расплаты,
иль тот, кто платит и грешит?
Вы не ищите оправданья
своей вины в устах молвы:
такими сделали нас вы -
любите ж ваших рук созданье.
Коль мните вы, что ни одна
не устоит пред вашим взором,
зачем клеймите вы позором
ту, что без меры влюблена?
Но пусть в союзе с вами плоть,
тщета мирская, силы ада -
в самой любви для вас преграда,
и вам любви не побороть!
РОМАНС,
который может быть положен на музыку
Плачь, плачь сильнее, скорбь моя,
слез горьких не стыдись:
где горе искренне, ему
без слез не обойтись.
Пусть криками исходит боль,
коль в сердце тесно ей, -
чем нестерпимее она,
тем скрыть ее трудней.
Кричи, коль скорби злой огонь
в груди невыносим:
поверит мало кто в пожар,
пока не виден дым.
Кричит страдалец, и грешно
рот зажимать ему:
ведь право узника - ломать
постылую тюрьму.
Лишь оскорбляем чувства мы,
заставив их молчать,
и умирает сердце там,
где на устах печать.
Но скорбь моя столь велика,
что хоть кричи, хоть плачь:
я - жертва скорби, а она -
навеки мой палач.
ЭЛЕГИЯ,
которая может служить утешением в разочаровании
Я в вас разочарована,
в чем сознаюсь, увы...
К чему ж теперь за холодность
меня корите вы?
Вы потеряли все, так что ж,
потеря не важна:
для мудрости цена всего -
не велика цена.
Впредь вы любовь не станете
пустой забавой мнить,
кто за грехи наказан был,
не будет вновь грешить.
А мне спокойней, что не жду
я больше ничего:
ведь если счастья нет, то нет
и страха за него.
И утешенье кроется
в самой потере той:
потеряно сокровище,
но обретен покой.
Мне больше нечего терять,
и страха больше нет:
бояться ли воров тому,
кто догола раздет?
Но не почту свободу я
сокровищем своим:
не то принудит кто-нибудь
меня расстаться с ним.
Увы, чтоб душу уберечь
от ненасытных глаз,
и то нам нужно делать вид,
что нет ее у нас.
ГЛОССА,
в которой говорится о превратностях судьбы
Ты завтра слезы будешь лить
Ты весел, но не знаешь ты,
что станет, на твое несчастье,
конец безоблачного счастья
началом горькой маеты.
Тщеславие твоей мечты
судьба не в силах укротить...
Как ей тебя предупредить,
что миг блаженства быстротечен?
И, ныне весел и беспечен, -
ты завтра слезы будешь лить.
И все же в голосе твоем
дрожит предчувствие угрозы:
в любви всегда и смех и слезы,
сначала - смех, они - потом.
Еще ты весь горишь огнем
любви - но правды не сокрыть,
узнаешь ты, что значит жить
обманутым своим кумиром...
Владея ныне целым миром -
ты завтра слезы будешь лить.
Знай, что двуликая любовь,
избранникам даруя счастье,
всегда таит в себе несчастье.
Блаженством околдует кровь
и тотчас поспешит их вновь
с небес на землю возвратить.
И хоть любовью одарить
тебя судьбе угодно было -
о том, что ныне сердцу мило,
ты завтра слезы будешь лить.
Тобою обретенный рай,
тебе взаймы любовью данный,
рай ненадежный и обманный,
своим навеки не считай.
Гордыни полон ты, но знай:
в раю тебе недолго жить...
Сумеет ревность отравить
цветы любви змеиным ядом.
И пусть сегодня счастье рядом -
ты завтра слезы будешь лить.
***
ГЛОССА,
остерегающая Красоту от очевидной опасности
быть обманутой
О роза, чудо красоты!
Карминно-пурпурной, атласной
ты не скрываешь наготы,
но быть прельстительной опасно:
рожденная такой прекрасной,
увы, несчастной станешь ты.
Сколь красота твоя ярка,
но тем, о девственная роза,
неотвратимее угроза,
чем ярче красота цветка.
Едва лишь дерзкая рука
твоей коснется красоты,
и ты лишишься чистоты,
даря кому-то наслажденье,
твое окончится цветенье, -
увы, несчастной станешь ты.
Вглядись: ведь фальшь всегда видна
в любезнике, что льстит упорно,
пойми - его любовь притворна,
в нем алчность говорит одна.
Страшись его любви - она
лишь порожденье суеты:
коль ты во власти слепоты
поверишь в то, что ты любима, -
оскорблена им нестерпимо,
увы, несчастной станешь ты.
Не дай же оскорбить ему
создавшую тебя природу:
ведь он сорвет тебя в угоду
тщеславию лишь своему.
Не отдавай же одному
для всех рожденной красоты,
забудь любовные мечты,
ведь коль полюбишь ты кого-то,
то, угодив в его тенета,
увы, несчастной станешь ты.
***
ДЕСИМЫ
ДЕСИМЫ,
в которых доказывается, что любовь по свободному
выбору единственно приличествует
достоинству любящих
Заметил кто-то не вчера-
одна любовь другой не пара:
одна - подобие пожара,
другая - разуму сестра.
Одна - безудержно щедра
в ущерб именью и здоровью,
и в ней нет места хладнокровью, -
мы страстью ту любовь зовем.
А ту, что действует с умом,
зовем рассудочной любовью.
Неоднородна и она,
и в ней оттенков всяких - бездна:
любви разумной знать полезно,
к кому она обращена.
Она меняет имена,
оставив суть без измененья:
привязанность есть выраженье
любви к родным, приязнь - к друзьям,
а к тем, кто страх внушает нам,
любовь имеет вид почтенья.
Названий множество у ней;
их перечня не продолжая,
определим сперва, какая
из двух родов любви - важней.
Что до меня, то мне милей
любовь - рассудка порожденье:
ведь страсть есть только подчиненье
желанью, что пьянит нам кровь...
Нет, лишь разумная любовь
заслуживает одобренья.
Увы, как часто даже тот,
кто искренне благоговеет
пред красотой, и тот слабеет,
едва любовь к нему придет.
Тогда свою звезду клянет
он за холодное бесстрастье;
но если, на свое несчастье,
звезда покинет небосклон,
ее разлюбит тотчас он,
презреньем отплатив за счастье.
Так трудно сердцу не попасть
в силки пленительного взгляда...
Увы, рассудок - не преграда,
когда владеет сердцем страсть.
Но коль велит влюбленным власть
любви - жить у нее в неволе,
пусть им, покорным рабской доле,
придется в рабстве умереть, -
не следует нам их жалеть,
коль разлюбить у них нет воли.
Тому, кто сам менял подруг,
грех сетовать на их коварство:
пусть ищет там свое лекарство,
где отыскал он свой недуг.
Кого же от сердечных мук
страдать судьба приговорила,
кого не красота сгубила,
свое же сердце подвело, -
тот, злой судьбе своей назло,
пусть завоюет сердце милой.
В любви разумной и слепой
различны цель и повеленье:
в одной - немое преклоненье,
и дерзость пылкая - в другой.
И коль одна - каприз пустой,
другая - образец величья;
и, уяснив сие различье,
никто уж, верно, бы не стал
искать любви свой идеал
в ее лишь низменном обличье.
Лишь тот в любви своей велик,
кто, женское щадя сословье,
одерживать в борьбе с любовью
победу над собой привык.
Над ним не сможет ни на миг
безумье, прозванное страстью,
своею похвалиться властью:
он мнит, в погоне за мечтой,
что страсть его обидна той,
кто для него и жизнь и счастье.
И здесь я повторю вам вновь,
что быть должна любовь совместной
с рассудком, ибо всем известно:
цена любви всегда - любовь.
Как ни пылает чья-то кровь,
разгоряченная желаньем, -
любовь бесчестным настояньям
не может сдаться на позор,
как свои не может приговор
преступник встретить с ликованьем.
Ведь красоту нельзя, о нет,
к любви склонить по принужденью,
над ней не властно увлеченье,
коль разума на нем запрет.
Напрасно ждет над ней побед
любви пустое славословье:
ей не изменит хладнокровье, -
стрелой любви уязвлена,
ей душу не отдаст она,
коль разум не в ладу с любовью.
***
ДЕСИМЫ,
в которых благородные усилия разума
противоборствуют тираническому игу страсти
Скажи, Амур, мальчишка злой,
моим упорством побежденный,
зачем, гордыней упоенный,
ты возмущаешь мой покой?
Я знаю, ты своей стрелой
пронзишь любое сердце разом,
столь метким наделен ты глазом, -
но есть ли толк в твоей стрельбе,
коль, сердце подчинив себе,
в живых ты оставляешь разум?
Ты власти сказочной достиг,
и велики твои владенья,
но все же камень преткновенья
мой разум пред тобой воздвиг,
и пусть ты в сердце мне проник,
пусть я люблю тебе в угоду,
насилуя свою природу, -
не вечно будет длиться плен -
я вырвусь из тюремных стен
и возвращу себе свободу.
Моя душа разделена
на две враждующие части:
одна, увы, - рабыня страсти,
другая - разуму верна.
И не потерпит ни одна,
чтоб верх взяла над ней другая, -
нет распре ни конца, ни края...
Но им - ни той и ни другой -
не выиграть смертельный бой:
обеих ждет погибель злая.
С Любовью шутим мы, доколе
мы близко не знакомы с ней...
Но коль она в душе моей,
то с нею справиться легко ли?
И все ж, Любовь, ты, в ореоле
своих бесчисленных побед,
меня не завоюешь, нет.
Душа не пленена тобою, -
лишь замок ты взяла без боя,
владельца же простыл и след.
Войска, овеянные славой,
мой разум кликнет, и с тобой
на бранном поле сердца - в бой
он вступит, долгий и кровавый.
Напрасно в ярости неправой
меня стремишься, злой божок,
ты у своих увидеть ног.
Я крикну и на смертном ложе,
что ты убил меня, но все же
ты победить меня не смог.
ЛИРЫ,
в которых выражены горестные чувства, вызванные
долгой разлукой с любимым
Услышь, любимый мой,
измученной души моей стенанья,
их ветер за тобой
несет, превозмогая расстоянья...
Ужель, о ветер, их развеешь ты,
как ты развеял в прах мои мечты?
Но коль в безвестной дали
теперь твой слух, должны твои глаза
услышать стон печали
в строках, где спорила с пером слеза...
Пусть речь моя достичь тебя не властна,
пусть к ней ты глух, -
но ведь и я безгласна.
Пусть в мир счастливых грез
тебя уносит зелень и прохлада
и пусть при виде слез
твоя не просыпается досада:
тебе природа явит существо
и счастия и горя моего.
Когда ручей болтливый
слова любви доверчивым цветам
с улыбкой шепчет льстивой,
склоняя нежно их к своим устам, -
в потоке быстротечных обещаний
твой смех - на берегу моих рыданий.
Когда ты средь листвы
услышишь в стоне горлицы прощанье
с мечтами, что мертвы, -
ты уличишь в невольном подражанье
и зелень блеклую, и скорбный стон:
она - моя мечта, и муки - он.
Когда блуждаешь взором
ты меж цветком и гордою скалой,
они немым укором
тебе напомнят горький жребий мой:
моя любовь - как хрупкое растенье,
и как скала над ней - твое забвенье.
Когда олень пронзен
стрелой коварной, по отвесным кручам
к ручью стремится он,
томясь от боли, смертной жаждой мучим, -
в его судьбе таится мой удел:
меня терзает скорбь, как сотни стрел.
Когда бежит, спасаясь,
трусливый заяц от лихих борзых, -
едва земли касаясь,
от страха он не чует ног своих;
так и мою надежду ревность злая
преследует повсюду, как борзая.
Когда прекрасен день,
ты вспомни, что таким же было счастье...
Но вдруг находит тень,
и солнце меркнет - близится ненастье.
Вот так и жизнь моя, любимый мой,
окутана предгрозовою тьмой.
Так от самой природы
узнаешь все ты о моей судьбе,
и я свои невзгоды
не стану пересказывать тебе;
где б ни был ты - на суше иль на море,
тебя везде мое отыщет горе.
Когда же, о, когда
ты возвратишь мне глаз твоих сиянье?
Ужель пройдут года,
пока окончатся мои страданья?
Едва увижу свет любимых глаз,
в моих все слезы высохнут тотчас.
Когда ж твой голос страстью
мне слух пронзит, чтобы моя душа,
захлебываясь в счастье,
тебе навстречу ринулась, спеша,
и, торжеству желанья вторя эхом,
в моих глазах всплыла счастливым смехом?
Когда же осенит
меня, как благодать, твой облик милый,
чтоб горечь злых обид
на радости свиданья я сменила?
Ужели мук моих низка цена
и я не уплатила все сполна?
Когда ж увижу снова
я прелесть черт любимого лица?
Загадку счастья слово
бессильно объяснить нам до конца...
Увы, как может рассказать искусство
о том, чего вместить не в силах чувства?
Ты, жизнь мою губя,
надеждой не смягчаешь ожиданья...
Так долго нет тебя,
что смерть скорей назначит мне свиданье.
Обиды терн в душе моей возрос,
но я полью надежду ливнем слез.
Я очень люблю стихи этой удивительной, необыкновенной женщины, я очарована историей ее жизни. Можно ли не любить ее произведение?
читать дальшеСОНЕТ,
в котором говорится о том, что следует отличать
забвение от пренебрежения
Зачем ты лжешь, что мною ты забыт?
Когда бы вправду я тебя забыла,
то в памяти моей бы место было,
где ты, пусть позабытый мной, укрыт.
Но я - и память это подтвердит -
к тебе ни разу мысль не обратила,
мне даже и на ум не приходило,
что стану я источником обид.
Твое понятно было б обвиненье,
когда б ты был любим иль хоть питал
надежду на мое благоволенье.
Но сей победы ты не одержал.
Пойми: тебя не помнить - не забвенье,
скорей уж это памяти провал.
СОНЕТ,
в котором любовь ищет защиты от любовных мук
Ни разлюбить не в силах, ни простить,
не в силах ни уйти я, ни остаться;
есть множество причин, чтоб нам расстаться,
одна причина есть, чтоб вместе быть.
Ты боль мою не хочешь облегчить, -
и сердцу прикажу я разорваться:
наполовину ненависти сдаться,
наполовину продолжать любить.
Больной любви в тебе лишь исцеленье:
так не давай же воли злым укорам,
и так уж сердце рвется пополам...
Поверь, твои упреки, подозренья
любви послужат смертным приговором,
и ненависти сердце я отдам.
СОНЕТ,
в котором содержатся рассуждения
о прихотях любви
Его люблю я, но не любит он,
безмерна скорбь моя, мне жизнь постыла;
а тот, кого презреньем я дарила,
увы, в меня без памяти влюблен.
Сносить любимого надменный тон,
быть может, сил бы у меня хватило,
но день и ночь в моих ушах уныло
звучит немилого докучный стон.
Его влюбленность я ценю так мало:
ведь я другого о любви молю,
но для него любимой я не стала...
Двух безответных чувств я муки длю:
я от любви немилого устала,
от нелюбви любимого скорблю.
СОНЕТ,
продолжающий рассуждения о прихотях любви
Меня не любит тот, кого люблю,
я не люблю того, кем я любима;
к слезам немилого неумолима,
сама перед любимым слезы лью.
Хулящему меня любовь сулю,
хулю того, кем я боготворима,
смеясь над нелюбимым нестерпимо,
насмешки от любимого терплю.
Любя и не любя, я оскорбляю
всегда невольно одного из двух;
сама, любя и не любя, страдаю.
Пытают оба мой смятенный дух:
один - меня мольбами оглушая,
другой - к моим мольбам оставшись глух
РЕДОНДИЛЬИ
против несправедливости мужчин в их суждениях
о женщинах
О, как вы к женщинам жестоки
за их приверженность к грехам!..
Но неужель не ясно вам,
откуда женские пороки?
Из женщин - символ суеты
не ваше ль делает искусство?
Но, разбудив в них злые чувства,
вы требуете доброты.
В ход средство пустите любое,
и ваше рвенье победит, -
но тут вы сделаете вид,
что крепость вам сдалась без боя.
Вы собственных страстей своих
пугаетесь, как свиста плети...
Вы сказки любите, как дети,
как дети, вы боитесь их.
Нужна вам в женщине любимой
(таков уж ваш мужской девиз)
смесь восхитительной Таис
с Лукрецией непогрешимой.
Ваш нрав для вас - источник мук:
как вам бывает неприятен
на зеркале вид грязных пятен
от ваших же нечистых рук!
И страсти и пренебреженья
равно вы признаете власть:
презренье вам внушает страсть,
а страсть внушает вам презренье.
Честь женщины вам не важна;
вы мерите мужскою меркой:
строга - зовете лицемеркой
и ветреной - когда нежна.
И судите напропалую
нас всех за всякую вину:
за бессердечие - одну,
за легкомыслие - другую.
Но где же та, что вас пленит,
затеяв с вами бой по праву,
коль вам суровость не по нраву,
а легкомыслие претит?
Меж вашей пылкостью и скукой
лишь та уверенно пройдет,
в ком нет любви, но есть расчет
в союзе с Евиной наукой.
А тем, кто любит вас, увы,
любовь всегда ломает крылья...
Над их душой свершив насилье,
от них прощенья ждете вы.
Но кто достойней осужденья
в бесплодно-горестной борьбе:
та, что доверилась мольбе,
иль тот, кто расточал моленья?
И кто познает горший стыд
(пусть даже оба виноваты):
та, что грешит и ждет расплаты,
иль тот, кто платит и грешит?
Вы не ищите оправданья
своей вины в устах молвы:
такими сделали нас вы -
любите ж ваших рук созданье.
Коль мните вы, что ни одна
не устоит пред вашим взором,
зачем клеймите вы позором
ту, что без меры влюблена?
Но пусть в союзе с вами плоть,
тщета мирская, силы ада -
в самой любви для вас преграда,
и вам любви не побороть!
РОМАНС,
который может быть положен на музыку
Плачь, плачь сильнее, скорбь моя,
слез горьких не стыдись:
где горе искренне, ему
без слез не обойтись.
Пусть криками исходит боль,
коль в сердце тесно ей, -
чем нестерпимее она,
тем скрыть ее трудней.
Кричи, коль скорби злой огонь
в груди невыносим:
поверит мало кто в пожар,
пока не виден дым.
Кричит страдалец, и грешно
рот зажимать ему:
ведь право узника - ломать
постылую тюрьму.
Лишь оскорбляем чувства мы,
заставив их молчать,
и умирает сердце там,
где на устах печать.
Но скорбь моя столь велика,
что хоть кричи, хоть плачь:
я - жертва скорби, а она -
навеки мой палач.
ЭЛЕГИЯ,
которая может служить утешением в разочаровании
Я в вас разочарована,
в чем сознаюсь, увы...
К чему ж теперь за холодность
меня корите вы?
Вы потеряли все, так что ж,
потеря не важна:
для мудрости цена всего -
не велика цена.
Впредь вы любовь не станете
пустой забавой мнить,
кто за грехи наказан был,
не будет вновь грешить.
А мне спокойней, что не жду
я больше ничего:
ведь если счастья нет, то нет
и страха за него.
И утешенье кроется
в самой потере той:
потеряно сокровище,
но обретен покой.
Мне больше нечего терять,
и страха больше нет:
бояться ли воров тому,
кто догола раздет?
Но не почту свободу я
сокровищем своим:
не то принудит кто-нибудь
меня расстаться с ним.
Увы, чтоб душу уберечь
от ненасытных глаз,
и то нам нужно делать вид,
что нет ее у нас.
ГЛОССА,
в которой говорится о превратностях судьбы
Ты завтра слезы будешь лить
Ты весел, но не знаешь ты,
что станет, на твое несчастье,
конец безоблачного счастья
началом горькой маеты.
Тщеславие твоей мечты
судьба не в силах укротить...
Как ей тебя предупредить,
что миг блаженства быстротечен?
И, ныне весел и беспечен, -
ты завтра слезы будешь лить.
И все же в голосе твоем
дрожит предчувствие угрозы:
в любви всегда и смех и слезы,
сначала - смех, они - потом.
Еще ты весь горишь огнем
любви - но правды не сокрыть,
узнаешь ты, что значит жить
обманутым своим кумиром...
Владея ныне целым миром -
ты завтра слезы будешь лить.
Знай, что двуликая любовь,
избранникам даруя счастье,
всегда таит в себе несчастье.
Блаженством околдует кровь
и тотчас поспешит их вновь
с небес на землю возвратить.
И хоть любовью одарить
тебя судьбе угодно было -
о том, что ныне сердцу мило,
ты завтра слезы будешь лить.
Тобою обретенный рай,
тебе взаймы любовью данный,
рай ненадежный и обманный,
своим навеки не считай.
Гордыни полон ты, но знай:
в раю тебе недолго жить...
Сумеет ревность отравить
цветы любви змеиным ядом.
И пусть сегодня счастье рядом -
ты завтра слезы будешь лить.
***
ГЛОССА,
остерегающая Красоту от очевидной опасности
быть обманутой
О роза, чудо красоты!
Карминно-пурпурной, атласной
ты не скрываешь наготы,
но быть прельстительной опасно:
рожденная такой прекрасной,
увы, несчастной станешь ты.
Сколь красота твоя ярка,
но тем, о девственная роза,
неотвратимее угроза,
чем ярче красота цветка.
Едва лишь дерзкая рука
твоей коснется красоты,
и ты лишишься чистоты,
даря кому-то наслажденье,
твое окончится цветенье, -
увы, несчастной станешь ты.
Вглядись: ведь фальшь всегда видна
в любезнике, что льстит упорно,
пойми - его любовь притворна,
в нем алчность говорит одна.
Страшись его любви - она
лишь порожденье суеты:
коль ты во власти слепоты
поверишь в то, что ты любима, -
оскорблена им нестерпимо,
увы, несчастной станешь ты.
Не дай же оскорбить ему
создавшую тебя природу:
ведь он сорвет тебя в угоду
тщеславию лишь своему.
Не отдавай же одному
для всех рожденной красоты,
забудь любовные мечты,
ведь коль полюбишь ты кого-то,
то, угодив в его тенета,
увы, несчастной станешь ты.
***
ДЕСИМЫ
ДЕСИМЫ,
в которых доказывается, что любовь по свободному
выбору единственно приличествует
достоинству любящих
Заметил кто-то не вчера-
одна любовь другой не пара:
одна - подобие пожара,
другая - разуму сестра.
Одна - безудержно щедра
в ущерб именью и здоровью,
и в ней нет места хладнокровью, -
мы страстью ту любовь зовем.
А ту, что действует с умом,
зовем рассудочной любовью.
Неоднородна и она,
и в ней оттенков всяких - бездна:
любви разумной знать полезно,
к кому она обращена.
Она меняет имена,
оставив суть без измененья:
привязанность есть выраженье
любви к родным, приязнь - к друзьям,
а к тем, кто страх внушает нам,
любовь имеет вид почтенья.
Названий множество у ней;
их перечня не продолжая,
определим сперва, какая
из двух родов любви - важней.
Что до меня, то мне милей
любовь - рассудка порожденье:
ведь страсть есть только подчиненье
желанью, что пьянит нам кровь...
Нет, лишь разумная любовь
заслуживает одобренья.
Увы, как часто даже тот,
кто искренне благоговеет
пред красотой, и тот слабеет,
едва любовь к нему придет.
Тогда свою звезду клянет
он за холодное бесстрастье;
но если, на свое несчастье,
звезда покинет небосклон,
ее разлюбит тотчас он,
презреньем отплатив за счастье.
Так трудно сердцу не попасть
в силки пленительного взгляда...
Увы, рассудок - не преграда,
когда владеет сердцем страсть.
Но коль велит влюбленным власть
любви - жить у нее в неволе,
пусть им, покорным рабской доле,
придется в рабстве умереть, -
не следует нам их жалеть,
коль разлюбить у них нет воли.
Тому, кто сам менял подруг,
грех сетовать на их коварство:
пусть ищет там свое лекарство,
где отыскал он свой недуг.
Кого же от сердечных мук
страдать судьба приговорила,
кого не красота сгубила,
свое же сердце подвело, -
тот, злой судьбе своей назло,
пусть завоюет сердце милой.
В любви разумной и слепой
различны цель и повеленье:
в одной - немое преклоненье,
и дерзость пылкая - в другой.
И коль одна - каприз пустой,
другая - образец величья;
и, уяснив сие различье,
никто уж, верно, бы не стал
искать любви свой идеал
в ее лишь низменном обличье.
Лишь тот в любви своей велик,
кто, женское щадя сословье,
одерживать в борьбе с любовью
победу над собой привык.
Над ним не сможет ни на миг
безумье, прозванное страстью,
своею похвалиться властью:
он мнит, в погоне за мечтой,
что страсть его обидна той,
кто для него и жизнь и счастье.
И здесь я повторю вам вновь,
что быть должна любовь совместной
с рассудком, ибо всем известно:
цена любви всегда - любовь.
Как ни пылает чья-то кровь,
разгоряченная желаньем, -
любовь бесчестным настояньям
не может сдаться на позор,
как свои не может приговор
преступник встретить с ликованьем.
Ведь красоту нельзя, о нет,
к любви склонить по принужденью,
над ней не властно увлеченье,
коль разума на нем запрет.
Напрасно ждет над ней побед
любви пустое славословье:
ей не изменит хладнокровье, -
стрелой любви уязвлена,
ей душу не отдаст она,
коль разум не в ладу с любовью.
***
ДЕСИМЫ,
в которых благородные усилия разума
противоборствуют тираническому игу страсти
Скажи, Амур, мальчишка злой,
моим упорством побежденный,
зачем, гордыней упоенный,
ты возмущаешь мой покой?
Я знаю, ты своей стрелой
пронзишь любое сердце разом,
столь метким наделен ты глазом, -
но есть ли толк в твоей стрельбе,
коль, сердце подчинив себе,
в живых ты оставляешь разум?
Ты власти сказочной достиг,
и велики твои владенья,
но все же камень преткновенья
мой разум пред тобой воздвиг,
и пусть ты в сердце мне проник,
пусть я люблю тебе в угоду,
насилуя свою природу, -
не вечно будет длиться плен -
я вырвусь из тюремных стен
и возвращу себе свободу.
Моя душа разделена
на две враждующие части:
одна, увы, - рабыня страсти,
другая - разуму верна.
И не потерпит ни одна,
чтоб верх взяла над ней другая, -
нет распре ни конца, ни края...
Но им - ни той и ни другой -
не выиграть смертельный бой:
обеих ждет погибель злая.
С Любовью шутим мы, доколе
мы близко не знакомы с ней...
Но коль она в душе моей,
то с нею справиться легко ли?
И все ж, Любовь, ты, в ореоле
своих бесчисленных побед,
меня не завоюешь, нет.
Душа не пленена тобою, -
лишь замок ты взяла без боя,
владельца же простыл и след.
Войска, овеянные славой,
мой разум кликнет, и с тобой
на бранном поле сердца - в бой
он вступит, долгий и кровавый.
Напрасно в ярости неправой
меня стремишься, злой божок,
ты у своих увидеть ног.
Я крикну и на смертном ложе,
что ты убил меня, но все же
ты победить меня не смог.
ЛИРЫ,
в которых выражены горестные чувства, вызванные
долгой разлукой с любимым
Услышь, любимый мой,
измученной души моей стенанья,
их ветер за тобой
несет, превозмогая расстоянья...
Ужель, о ветер, их развеешь ты,
как ты развеял в прах мои мечты?
Но коль в безвестной дали
теперь твой слух, должны твои глаза
услышать стон печали
в строках, где спорила с пером слеза...
Пусть речь моя достичь тебя не властна,
пусть к ней ты глух, -
но ведь и я безгласна.
Пусть в мир счастливых грез
тебя уносит зелень и прохлада
и пусть при виде слез
твоя не просыпается досада:
тебе природа явит существо
и счастия и горя моего.
Когда ручей болтливый
слова любви доверчивым цветам
с улыбкой шепчет льстивой,
склоняя нежно их к своим устам, -
в потоке быстротечных обещаний
твой смех - на берегу моих рыданий.
Когда ты средь листвы
услышишь в стоне горлицы прощанье
с мечтами, что мертвы, -
ты уличишь в невольном подражанье
и зелень блеклую, и скорбный стон:
она - моя мечта, и муки - он.
Когда блуждаешь взором
ты меж цветком и гордою скалой,
они немым укором
тебе напомнят горький жребий мой:
моя любовь - как хрупкое растенье,
и как скала над ней - твое забвенье.
Когда олень пронзен
стрелой коварной, по отвесным кручам
к ручью стремится он,
томясь от боли, смертной жаждой мучим, -
в его судьбе таится мой удел:
меня терзает скорбь, как сотни стрел.
Когда бежит, спасаясь,
трусливый заяц от лихих борзых, -
едва земли касаясь,
от страха он не чует ног своих;
так и мою надежду ревность злая
преследует повсюду, как борзая.
Когда прекрасен день,
ты вспомни, что таким же было счастье...
Но вдруг находит тень,
и солнце меркнет - близится ненастье.
Вот так и жизнь моя, любимый мой,
окутана предгрозовою тьмой.
Так от самой природы
узнаешь все ты о моей судьбе,
и я свои невзгоды
не стану пересказывать тебе;
где б ни был ты - на суше иль на море,
тебя везде мое отыщет горе.
Когда же, о, когда
ты возвратишь мне глаз твоих сиянье?
Ужель пройдут года,
пока окончатся мои страданья?
Едва увижу свет любимых глаз,
в моих все слезы высохнут тотчас.
Когда ж твой голос страстью
мне слух пронзит, чтобы моя душа,
захлебываясь в счастье,
тебе навстречу ринулась, спеша,
и, торжеству желанья вторя эхом,
в моих глазах всплыла счастливым смехом?
Когда же осенит
меня, как благодать, твой облик милый,
чтоб горечь злых обид
на радости свиданья я сменила?
Ужели мук моих низка цена
и я не уплатила все сполна?
Когда ж увижу снова
я прелесть черт любимого лица?
Загадку счастья слово
бессильно объяснить нам до конца...
Увы, как может рассказать искусство
о том, чего вместить не в силах чувства?
Ты, жизнь мою губя,
надеждой не смягчаешь ожиданья...
Так долго нет тебя,
что смерть скорей назначит мне свиданье.
Обиды терн в душе моей возрос,
но я полью надежду ливнем слез.
@темы: средневековая культура, музыка, чужие стихи
-
-
02.03.2009 в 13:21-
-
13.03.2009 в 11:54